Для Вашего удобства мы используем файлы cookie
OK
«Как один день»
2000
Выставка в Бутырке
До сего дня не могу решить, правильно ли я поступил. Гордиться или стыдиться? Не от испуга ведь это делал, а из отзывчивости. Надеялся, что вдруг что-то подвинулось. Извечная бессмысленная надежда, что «они» (власть) — тоже люди, как и «мы». И ведь не перестаём получать нож в спину, и не перестаём ожидать. Ни Солженицын, ни Разгон, ни Шаламов, ни многие жертвы недавней мясорубки ГУЛАГа, дожившие до свидетельских страниц, не могут излечить от надежды на справедливость и великодушие власти!
Летом мне позвонил Андрюша Р. и спросил так осторожненько: «Боба, а вы не хотели бы устроить выставку в Бутырской тюрьме?» Что-то, видно, чуть сдвинулось в пенитенциарных мозгах системы, если такое стало возможным.
 
Я — москвич в седьмом поколении. Слова «Бутырская тюрьма» говорят о многом. Построена в 1780-м году! Из числа её узников — 69 были причислены к лику святых! Маяковский, Солженицын, Разгон в разные годы были её арестантами. Конечно, я согласился немедленно. Здесь, за воротами и стенками, невдалеке, на Палихе жила бабушка Мариванна. Моё раннее детство тоже прошло рядом — на Подвесках. В соседней подворотне вырастал Лёха, а теперь на этом же месте живёт Вовка-сынок. Первая моя мастерская — совсем обок Бутырки, на Угловом. Да и теперешняя — рукой подать… Тюрьма на родине.

И мы отправились к начальнику тюрьмы.
Открытие выставки.
Как только шум и жизнь Новослободской отрезались стальными воротами, на нас незримо навалились история и горе.
Приёмная начальника была крошечной, с тётками в погонах и наивными берёзками в кривых рамках по стенам. Кабинет тоже не велик. Огромный герб — двуглавый орёл, тщательно вырезанный «пыжами» (пожизненно заключёнными), и давний портрет Дзержинского, вручную тканый, явно тех же усилий. И сдержанный, зажатый начальник. Рафик Ашидович Ашидов. Татарин из Чувашии. Полковник. Мы вежливо и осторожно рассказали ему, что бы мы предложили для выставки: никаких абстракций — пейзажи, портреты, фотографии. Сами привезём, сами повесим, сами, сами, сами… Договорились о сроках, пропусках…
На прощание хозяин подарил нам картонку календарика на следующий год (разговор происходил где-то в сентябре). На лицевой стороне изображена была Пугачёвская башня с крупными буквами текста «НЕ ЛЕЗЬ В БУТЫРКУ!» На обороте, над россыпью месяцев и чисел красовалось четверостишие Игоря Губермана. За время нашего свидания постная физиономия начальника не позволяла предположить чувства юмора в её обладателе. Поди ж ты! Я тут же предложил Рафику Ашидовичу: «А что, товарищ полковник, Губерман как раз к нашему открытию собирается быть в Москве. Позовём?»
«Я был бы рад, я очень люблю Губермана», — чуть улыбнувшись, ответствовал начальник. И мы расстались.
Занимались выставкой я и Юра Мираков — художник и сосед мой по мастерской на Маяковке.
Участников было семеро: пять художников и два фотографа.
Придумали название — «Люди — людям», напечатали пригласительные билеты: «Обитателям камеры №…», т. к. зеков решено было водить на выставку покамерно.
Собранные картинки усунули в рамы и повезли на экспозицию.
Это были уже другие ворота — с Лесной улицы. Вроде хозяйственных.
Длинный двор вдоль длинной стены. Серомордые парни в ватниках перебирают горы капусты.
Под конвоем несколько парней перетащили картины из нашего грузовичка в длинный коридор, где должна была состояться выставка.
Коридор дознания. По обе стороны — густой ряд дверей. Двери ведут в коморки с прикованными к полу стульями для заключенных.
Допрос происходит через окошечко в стене напротив, под доглядом вохровца, скучающего снаружи. Стены до половины закрашены угрюмой зелёной краской, а посередине этого коридора — стол диспетчера (как правило, тётки в погонах) с кучей телефонов. Супротив стола у стены — клетка. Натуральная клетка человек на двадцать, куда и упихивают очередную порцию попавшейся публики. Там они дожидают объявления, в какую камеру их усунут.
По объявлению вохровец отмыкает висячий замочище и ведет бедолагу к той двери, которая и есть вход в чистилище.
Календарик на 2000 год.
На обороте — четверостишие Губермана:
«Тюрьма не терпит лжи и фальши,
чужда словесных украшений,
и в этом смысле много дальше
ушла в культуре отношений».
Вот как описал этот коридор Лев Разгон, попавший сюда в 1938 году, перед семнадцатью годами лагерей ГУЛАГа:
«Первый поход по тюрьме. Впереди идёт надзиратель, постукивая ключом по медной пряжке пояса — предупреждение, чтобы не встретиться с другим арестантом. Иногда команда: «Встать лицом к стене!" — значит, проводят такого же, как я… Потом лестницами — на верхний этаж, мы останавливаемся у плотных, обитых войлоком и кожей дверей, они открываются, и мы заходим в оглушающий шум и крик «следственного коридора» Бутырской тюрьмы.
Никогда в жизни не был на бойне, но почему-то мне показалось, что так именно и должна звучать бойня: глухие удары, крики от боли, озверелый мат забойщиков… Меня подводят к одной из многочисленных дверей, выходящих в коридор, стучат, меня заводят в небольшую комнату, молча указывают на табуретку, стоящую у двери и прикованную к полу.
Напротив меня молодой и очень уверенный человек достаёт из груды лежащих на столе новеньких коричневых папок одну и начинает её разминать, дабы удобнее было заполнять бумагами».
Картинки вешали мы дня два. Сопереживателями были в основном следователи. Они подходили, расспрашивали нас о чуде, цокали языками и все сходились в одном — как это прекрасно, мужественно, важно, гуманно. «Спасибо, спасибо». В клетку приводили трудящихся. Некоторые профессионалы уголовного мира отходили в противоположный угол от других арестантов, демонстрируя категорическую кастовость бытия. Иногда мы слышали, как за железной дверцей карцера орал и бился очередной несогласный.
Отрадой были кошки. Они таинственно появлялись и также незаметно девались. А однажды по коридору в сопровождении пары холуёв прогуливался красавец-авторитет, черноволосый, выбритый, в новом прикиде от адидаса, в ослепительно белых носках и пляжных шлёпах. Он снисходительно оглядывал наши картинки, а за ним вышагивала кошка-хвост-трубой.
Обедали мы в столовой «для персонала». Большая, светлая, с огромными окнами зала с потрясающими глаз росписями по всем стенам. Просто выставка соцреализма времён полного расцвета. Поля с тракторами, стада с пастухами, усадьбы с садами. Тихие реки — берёзовые берега, горы в лучах заходящего солнца, табуны горячих скакунов на просторах выдуманной родины. Недавно вписанные храмики. Девушки с веслом и пионера в салюте, правда, не упомню, а так — ну просто социализм на пороге коммунизма! Постарались зеки. Всё лучше, чем в камере баланду ждать.
Еда в столовой отменная и по смешным ценам. Окна во двор. Видно, как по противоположной стене из окна в окно (окна в намордниках) ползет по веревочке малява. Тихо. По коридорам и переходам нас водил замначальника тюрьмы с огромным ключом, подходящим к любой двери.
Открытие было сенсацией. Все телеканалы, все центральные газеты — такого ажиотажа вокруг своей персоны я не упомню. Не было такого. Речи, депутаты, начальники. И все кричат о подступающем гуманизме, славят страну и президента. Поминают, что в начале 20-х годов, тоже в декабре, Федор Шаляпин, перед тем как свалить из страны диктатуры рабочих и крестьян, пришел в Бутырку с концертом для политзаключённых. А мы де — вторые, через 80 лет… Ну и так далее.
Трех зеков (!) вывели к прессе — в новой одежонке, побритых-помытых. Девки-вохровки пахли волей и духами. Счастливые кошки, задрав хвосты, бродили между ног приглашённой публики. Ушлые операторы снимали действо из клетки, так что стальные прутья первого плана делали акцию вполне читаемой. «От сумы да от тюрьмы…»
А я всё вспоминал Леву Разгона, ушедшего в прошлом году, маявшегося здесь, в этих стенах, шестьдесят с хвостом лет тому назад…

Ох, Господи, как свести концы совести с концами любопытства…
Перед открытием выставки я позвонил Рафику Ашидовичу и спросил: «Как быть? Вот, Губерман приезжает в Москву, и рад бы прийти на выставку, но есть одна проблема. Ведь Губерман теперь — гражданин другого государства, и у него — иностранный паспорт».
Начальник с готовностью ответил: «Что вы, Борис Иосифович, это не проблема. Я пущу Губермана в Бутырскую тюрьму по любому паспорту. И на любой срок!»
 
Через некоторое время трое заключённых, прорыв подкоп, сбежали из Бутырки. Полковника Ашидова сняли. Правда, его потом подобрали американцы в какую-то комиссию по догляду за нами.
Один из демонстрируемых зеков, освободившись, долго потом ходил ко мне в мастерскую клянчить деньги. Хорошо, не прибил меня, дурака.
Выставка продлилась месяц. Зеков, видно, все-таки поводили на выставку, потому что в книге отзывов было немного осторожных записей.
Больше про выставку никто не вспоминал.
Орфография и пунктуация авторов записок сохранены
Книга отзывов выставки
Доброе дело вы начали! Тем, кто оторван сегодня от жизни, эта выставка поможет начать новую «страницу» и многим напомнит о людях, которые их ждут!
С уважением — подпись — АСТ «Прометей»
 
Замечательная акция! Впечатляет и воодушевляет, запомним обязательно, напоминает о человеческом и добром отношении к людям. Спасибо! за душевность! ко всем!
Сотрудники смены № 3 СИЗО 98/2 — подпись
 
Достойный акт милосердия. Мы, адвокаты, получили огромное удовольствие от соприкосновения с прекрасным. Спасибо!
 
Рассмотрев работы признал их очень симпатичными. Спасибо их авторам.
Следователь Ужегов Н. Н. — 16.01.2001
 
От всей души поздравляем сотрудников администрации «Бутырки» с наступающим новым годом. Желаем удачи в вашем нелегком труде. Счастья в жизни от имени фонда «Русь» и столичной коллегии адвокатов. Шаталин 15.12.2000. Прекрасная инициатива с выставкой. Надеемся на продолжение.
 
Выставка украсила стены этого мрачного заведения, спасибо. Возможно это будет приятно увидеть находящимся под стражей. Всех с Новым Годом! Счастья и добра.
Подпись 14.12.2000.
 
Честно говоря, выставка меня поразила. Не часто можно увидеть в этих стенах подобную разнообразную красоту. Некоторые произведения заставляют задуматься о судьбах мира и конкретно России (пьяненькая деревня, плод магнолии), другие просто восхищают, искусство ради искусства так сказать.
Спасибо!
Подпись
P. S. С новым годом.
 
Очень благодарны за проведение такой выставки! Побольше!!! А также благодарны администрации за содействие! К-134
 
Очень человечно со стороны инициатора и авторов. Слава Богу, что начало меняться (очень надеюсь) к содержащимся здесь. Как становится потом, здесь содержались весьма замечательные люди. Адв. МКА «Адвокатская лига» Ларин В. И. 5.12.2000 г.
 
Приятный сюрприз! Неожиданная «Бутырка». Пришли и не узнали. С уважением к создателям адвокат ю/к 13 МГКА Наумова Е. В. 6.12.2000 г.
 
Юрий Рост! Спасибо огромное за Ваши прекрасные фотографии. Подпись 6.12.2000.
 
Все удивительное рядом и над этим стоит задуматься. Адвокат Мусаев И. М. 7.12.2000.
 
Меня поразили фотоработы Юрия Роста, в которых он с высоким художественным и техническим мастерством раскрывает тему: «Человек и его мир». Полагаю, что выставка фоторабот и картин — правильное решение администрации, так как они «оживляют» интерьер, радуют человека, создают уютную атмосферу пребывающим здесь людям… Спасибо! Следователь — подпись 4.12.2000 г.
 
Сегодня камера 13 была на выставке. Подпись
 
Лучше бы дали сахару! Подпись
 
Сегодня был на выставке, могу сказать, что всё же мы продвигаемся к лучшему.
Господин Неизвестность.
 
Прекрасная выставка, создает настроение, никого не учит, но вселяет надежду людям быть добрее. А как это много! Спасибо художникам и организаторам. Надписи под многими картинами выше всех похвал. Адвокат Гербовицкий С. Г. ЦЮК 4.12.2000.
 
Большое человеческое спасибо организаторам выставки за предоставленную возможность поучаствовать в общественной жизни в условиях изоляции от общества. С уважением администрация учреждения ИЗ-48/2 УИН МЮ РФ. Подпись.
 
В таких условиях это очень важно получить хоть какой-то заряд энергии. Подпись. 03.12.2000.
 
Сегодня были на выставке, очень понравилось. Было бы чаще, было бы лучше.
Х10 03.12.2000.
 
Побольше таких картин и все будет «ОК». подпись
 
Выставка «Люди Людям» произвела на нас неизгладимое впечатление. Особенно впечатляет произведение «Звонарь». От души благодарим за такое отношение к арестантам.
С уважением арестанты камеры № 5.
 
Выставка очень понравилась. Огромное спасибо! Почаще бы такие выставки! С уважением. Обитатели 20 камеры.
 
Выставка замечательная. После таких мероприятий чувствуешь себя богаче духовно. А тут это необходимо. Большое всем спасибо. Жен. х/о 24.01.2001
«Тюремный натюрморт» 1962 г.
Рогожа, темпера.
114х80,5.
Made on
Tilda