Маргарита Алигер

и вправду опасаюсь

рисовать женщин. Им хочется быть моложе, красивей, таинственней. И правильно.
А мне хочется рисовать овраги жизни, горы, долины, эрозию почв, пахоту прожитого — Время лица. И я прав.
Но им хочется…
Мы были знакомы давно. Легендарная поэтесса была тихой, маленькой, не очень разговорчивой женщиной. Без тени «поэтических» поведений. В большой и пустой её квартире жили она и книги. И что-то далёкое и пристальное, которое перебирали её сухонькие пальцы и память.
Она пережила всё.
Свою славу и свои уверенности. Преданность времени. Его — времени — геройство, подвиги, усилия, отвагу.
Крах её страны, её героев, её гордостей.
Отцов своих дочерей.
Самих дочерей.
Последнего мужа, когда догадалась, что пора в первый раз подумать о себе в старости.
Очень мудрый Корней Иванович Чуковский встретил её на дорожке в Переделкине в 1962 году, когда очередной советский царь Никита Хрущёв распалился на интеллигенцию в очередном раже. Он вежливо склонился к ней и проговорил: «Я вчера смотрел телевизор с парадом. Иметь такие пушки и так кричать на Маргариту Иосифовну…»
Когда я закончил, ещё тогда, её портрет, она долго смотрела на него, а потом тихо сказала своим слегка скрипучим голосом: «Очень хороший портрет, Боречка, но Вы его никому не показывайте. Ладно?»
Я и не показывал. До тех пор пока её не стало.

«Алигер Маргарита Иосифовна».
Лист 81 из серии П.Л.И.
1977 г.
Сангина.
77х56

020